О нас в СМИ

После хайпа: Россия отстала от мировых блокчейн-трендов // Деловой Петербург

После хайпа: Россия отстала от мировых блокчейн-трендов // Деловой Петербург
3 декабря 2020 года
Петербургскому бизнесу, ори­ентированному на работу с криптовалютой, не до вирусов — там совсем другие пробле­мы. Регулирование цифровых ак­тивов вроде бы ввели, но понятнее правила игры не стали. При этом технология блокчейн живёт своей жизнью — преимущественно где-то в корпорациях. Немногие остав­шиеся в отечественной юрисдикции независимые разработчики вынуж­дены искать новые ниши, поскольку крупный бизнес продолжает экспе­рименты с блокчейном уже без по­сторонней помощи.
Махнули рукой
Махнули рукой
По оценкам MINDSMITH, число слу­чаев практического внедрения блок­чейна в финансовой сфере в мире уменьшается: 99 кейсов в 2019 году против 180 в 2017-м. При этом количе­ство проведённых инвестиционных раундов, напротив, растёт: с 21 до 27. По мнению экспертов, это говорит о переходе на новый уровень — от ре­волюционного хайпа к вдумчивому использованию технологии. Но это глобальные тренды, Россия от них отстаёт, считает Юрий Брисов, член Комиссии по правовому обеспече­нию цифровой экономики МО АЮР.
«Российские клиенты обращаются к нам в основном с запросом, как перевести бизнес из России в юрисдик­цию, где можно работать с криптой и блокчейном законно. Благо таких юрисдикций достаточно. Россия на­чинает сильно отставать от осталь­ного мира и в этом направлении», — констатирует юрист.
Последний крупный проект, от­шумевший в СМИ, — выдача кре­дита под залог криптовалюты, ко­торую провёл Экспобанк в конце ле­та. С тех пор ничего нового и инте­ресного на рынке так и не появилось, хотя многие ожидали активизации рынка после вступления в силу за­кона о цифровых активах. В частно­сти, свои металлические токены обе­щал выпустить владелец «Норнике­ля» Владимир Потанин, но пока — тишина.
«Индустрия действительно дол­го ждала закона о ЦФА. Однако всем нужен был действующий закон, ко­торый будет предлагать полностью законные (или хотя бы не незакон­ные) механизмы работы с блокчей­ном и криптой. В итоге принятый текст закона запутал всех ещё боль­ше. Крупный бизнес либо махнул ру­кой на блокчейн, либо поставил про­екты на паузу, до лучших времён», — констатирует Юрий Брисов.
«В нашей стране действует более 150 игроков этой индустрии, и яр­ких примеров использования блок­чейна в РФ уже достаточно, — возра­жает Владислав Булочников, основатель криптовалютной p2p-площадки Chatex. — Например, выборы в Мос­гордуму в прошлом году проходили на основе этой технологии. Блок­чейн уже используется и запускает­ся в различных проектах Сбербан­ка, Альфа-Банка, X5 Retail Group, ВТБ, РЖД, „Россетей“ и других крупней­ших компаний страны».
Интерес из Азии
Интерес из Азии
Вот только до разработчиков блокчейн-решений эти зака­зы не дошли. Хотя нельзя сказать, что всё совсем плохо. Те немногие блокчейн-программисты, что работают в Петербурге, рассказали «ДП» о заметном увеличении зака­зов в 2020 году. Просто ориентируют­ся они теперь не на российские кор­порации, а на частных заказчиков или на заграницу.

«Среди корпоративных компа­ний спрос упал, заказы преимуще­ственно частные, — говорит осно­ватель „Наумов Лаб“ Александр На­умов. — В основном пользуются спросом DeFi-приложения: сейчас популярен фарминг токенов, пулы ликвидности, многоуровневый мар­кетинг. Кто-то приходит и говорит: вот у меня интересная экономиче­ская задача, я над ней два года сидел, можем ли мы её запрограммировать в смарт-контракте? А кто-то просто хочет сделать копию уже успешно­го чужого проекта, но со своими па­раметрами».

Схожая ситуация — у проек­та MyWish (платформа для созда­ния смарт-контрактов без навыков программирования). У компании уже свыше 15 тысяч пользователей по всему миру, но в основном работа ведётся с иностранными заказчика­ми. «Последние проекты всё больше связаны с азиатским рынком в таких странах, как Япония, Сингапур, Китай, Вьетнам и другие. Рос­сийский рынок, к сожалению, не дорос», — признаёт CEO MyWish Вла­димир Тихомиров.

Вполне успешно работают и лиде­ры блокчейн-комьюнити: ассоциа­ции для лоббирования интересов от­расли и организаторы мероприятий. Среди них ООО «Джет Медиа групп», проводящее основное событие инду­стрии — форум Blockchain Life.
Обратная сторона крипты
Обратная сторона крипты
Куда запутаннее дела обстоят в нишах, непосредственно связанных с криптовалютой. Именно петер­бургских участников рынка здесь почти не осталось. Например, крип­токорпорация MINE держит в городе только юрлицо для торговли обору­дованием (ООО «Майн», выручка — 50,6 млн рублей). Основной же биз­нес, связанный с доверительным управлением цифровыми актива­ми, расположен в ЕС и Швейцарии, где компания в прошлом году полу­чила финансовую лицензию. В кон­це 2019 года в управлении 8848 Invest (торговая марка швейцарской Mine Global GmbH) находилось $ 15 млн.

Удастся ли криптовалютным ком­паниям свободно держать офисы в РФ после ужесточения законода­тельства, пока непонятно. «Вопрос может вызывать даже реклама услуг, связанных с криптовалютами, ко­торые могут обмениваться на то вары и услуги, что с 1 января 2021-го запрещено», — указывает Мария Аграновская, юрист, преподаватель Moscow Digital School.

С другой стороны, промышлен­ный майнинг вроде бы удержал­ся на плаву в России. «Закон о ЦФА был подписан президентом 31 июля 2020 года, и, хотя там есть некото­рые недомолвки (из закона был ис­ключён ряд понятий, в том чис­ле „токен“ и „майнинг“), он носит для нас позитивный характер. На­ши клиенты могут официально по­купать оборудование, проходить та­моженную очистку, устанавливать в дата-центр, платить за обслужи­вание и тем самым инвестировать в криптовалюту», — признаёт Сер­гей Арестов, учредитель BitCluster (располагает майнинговыми пула­ми на Крайнем Севере).

Вот только Петербург своих майне­ров рискует потерять. Единственная крупная компания «Криптоюниверс», вложившая 0,5 млрд рублей в свой дата-центр в 2017-м, за 2019 год толь­ко нарастила убыток с 15 млн до 95 млн рублей. А против её руководи­телей возбуждено уголовное дело по иску одного из клиентов.

Источник: Деловой Петербург
О нас в СМИ