Руслан Юсуфов, управляющий партнер Mindsmith:Мне кажется, что блокчейн — это что-то про сильно завтрашнее, про 5−10 лет. А сегодняшние задачи очень тактические. У кого-то горизонт планирования сжался до недели. Но при этом происходит очень много инноваций, не только финансовых, происходит смена социально-экономических форматов и парадигм. Люди по-другому начали общаться и работать. Есть программисты, которые организуют DAO, выпускают токены этого DAO, и у них, кажется, все получается. Бизнесмены смотрят на многообразие этих историй и думают: «Может, нам тоже так можно?». Внезапно оказывается, что в экосистеме DeFi сегодня заблокировано (передано в управление для создания финансовых продуктов) сервисов на больше чем $ 220 млрд. И над этой большой кубышкой работает большое количество смарт-контрактов, которые принимают деньги на депозиты, выдают кредиты, флэш-кредиты, позволяют что-то страховать. В общем, все форматы финансовых взаимоотношений работают без банка, у которого обычно есть офис, 500 операционистов ставят синие печати, перекладывают виртуальную или настоящую бумажку из лотка в лоток, и это все работает быстрее. И за этим стоит DAO.
Больше года мы назад сделали исследование того, как крупнейшие финансовые институты из списка Fortune используют блокчейн, и там практически нет тех, кто не занимается этим. Кто-то патентует изобретения пачками, кто-то делает M&A, покупает десятки стартапов, кто-то обращается к вендорам и занимается интеграциями просто потому, что они понимают, что их время выходит, им нужно себя переизобрести. Любой игрок рынка, который сегодня выполняет посредническую функцию, понимает, что нужно застолбить место в мире Web 3. Это понимают и финансовые структуры, и IT игроки.
Отдельная тема — это давление сверху от регулятора. 90% центральных банков сегодня занимаются своими проектами цифровых валют центральных банков. Кто-то это уже внедрил, кто-то проводит пилот в активной фазе. Китай пять лет разрабатывал эту систему, у них больше 50 патентных заявок. В прошлом году больше $ 10 млрд прошло через цифровой юань. У них больше 1,3 млрд сценариев: оплата услуг ЖКХ — один сценарий, оплата трамвая — второй, оплата воды — третий. И 1,3 млрд сценариев они уже апробировали на миллиарде с лишним людей.
Поэтому в какой-то момент государство становится конкурентом для традиционных платежных систем частных игроков, которых оно может отодвинуть и предложить что-то более интересное альтернативное.
Если мы начинаем рассматривать цифровой юань как часть глобальной цифровой экосистемы, оказывается, что это многослойный пирожок, только одна часть которого цифровая. А еще есть инфраструктурная часть — например, Китай прокладывает кабель в Африку. И очень быстро может оказаться, что есть две параллельные реальности. В одной реальности — фиатный доллар, а в другой — цифровой юань, и за тем, и за другим стоят центральные банки.
Здесь возникает большой вопрос или даже десятки вопросов. Какую роль будет играть цифровой рубль с учетом текущей ситуации, когда есть существенные беспрецедентные ограничения трансграничных переводов? Какую роль он будет играть при взаимодействии с юанем? Может быть, цифровой рубль будет стейблкоином в мире криптовалют?
И как только возникает слово «цифровое», у нас появляется весь набор киберрисков. Количество кибератак на Россию сейчас выросло в десятки раз, поэтому актуален вопрос того, как обеспечивать кибербезопасность.